История дома, архетип дома, эволюция дома, этапы развития дома, культура дома и семьи, частный дом, в чем смысл дома

Взрослые обычно показывают более замысловатое представление о том, как должен выглядеть тот дом, в котором мы опознаем архетип жилья. Однако изображение оказывается в той же степени фантазийным, как у детей. По большей части мы теряемся, когда нам нужно представить образ в отрыве от реальности. Инстинктивно каждый чувствует, что «дом» – это конкретная вещь, которая продолжает всегда сохранять основные черты на протяжении времени.

Представление о быте и его истории основано на немногочисленных исследованиях. Есть книги по архитектуре, по декору интерьера, по домашнему хозяйству, по социальной и экономической истории. В них обычно дом не рассматривают как нечто особенное. Возможно, это происходит из-за окутывающей его невероятно густой паутины культурных наслоений. Проще принять всё на веру, чем распутывать клубок.

Всё, о чем мы можем прочесть в литературных произведениях, в руководствах или в архитектурных трактатах, не обязательно существовало в каждом доме. Получается, наши привычные представления уже настолько прижились, что мы не готовы с ними расстаться. Они кажутся нам истинами, которые невозможно подвергнуть сомнению.

Дом всегда наполнен смыслом, а его обитатели питают неослабевающую привязанность к своему жилищу.
Может, поэтому оказалось легко свести образ «дома» к детской картинке, простому чертежу, лишенному всяких деталей?

Слово «жилище» происходит от слова «жить».
«Дом» означает «жилое помещение; чей-либо дом (сооружение) или жилище; постоянное место жительства семьи; ведение домашнего хозяйства; место обыденной жизни и интересов». Помимо практической функции, дом выполняет символическую роль — воплощает идею структурированного человеческого культурного пространства, защищённого от внешнего хаоса, осуществляет связь с предшествующими поколениями семьи или рода.

Слово «дом» (home) имеет индоевропейский корень kei, означающий «ложиться», «кровать», «кушетка»; другой вариант – «дорогой», «близкий», что объединяет сразу оба понятия – и место, и отношение. А вот слово «дом» в значении «здание» (англ. house) не имеет корней в индоевропейских языках и обозначает строение, служащее кровом для людей. Уже в XIII веке существовало четкое различие этих двух понятий – в одной поэме 1275 года говорится о «земле, доме и очаге».

Для тех, кто говорит на английском, германских и скандинавских, финно-угорских языках Северной Европы – от Венгрии и немецкоговорящих стран до Финляндии и Скандинавии, Нидерландов, затем через Ла-Манш на Британские острова, – эта разница очевидна. Два понятия – два слова: дом как очаг (home) – otthon, koti, kodu, heim, heem, hem, hjem, heim, или же дом как здание (house) – ház, talo, maja, haus, huis, hus. Северо-западный ареал может по праву считаться «домашним», ведь в романских и славянских языках такие смысловые различия не отражаются.
Славянские языки объединяют данные понятия: русские живут в доме и возвращаются домой или до дому, то есть буквально «движутся по направлению к дому». Еще в XIX веке в России дом ассоциировался с семьей и даже с тяглом – системой денежных и натуральных государственных повинностей крестьян и посадских людей. Чисто лингвистически дом отождествлялся с теми, кто в нем жил, а также с мерой повинности, которую необходимо было нести, чтобы содержать семью. «Дом» обозначал не только людей, объединенных родственными и экономическими связями, но и постройки (жилые или подсобные) и кормящую их землю.

Человек в любых условиях воссоздает свой дом, стараясь придать ему лучшие качества.
В доме под одной крышей соединяются два пространства для сна и для повседневной деятельности. Люди совершенствуют свои дома, зонируя пространство, создавая для себя мебель, множество полок, которые помогают содержать в порядке своё имущество, определяя для «каждой вещи свое место».
Когда всё окружение продумано человеком, возникает ощущение "я по-настоящему дома", при этом не важно кому принадлежит помещение, - даже переставляя мебель в соответствии со своим понимаем удобства, присваивается авторство и выстраивается связь с домом - создается домашний очаг.

С любовью в доме происходит метаморфоза, дом раскрывает потенциал и превращается в жилище.

В Средние века большинство капитальных жилищ были в усадьбах, где осуществлялись различные виды деятельности и происходили различные события. В тех домах обитало множество людей, включая членов семьи, родственников, работников, слуг и гостей. Их образ жизни был в значительной мере коммунальным, представляя собой неделимый организм единой большой семьи, которая группировалась вокруг родоначальника, и устройство жилища тому соответствовало.

Однако потребность в приватности уже начала возникать; радикально меняются представления о досуге. О нем говорил еще Аристотель. Вот только философ говорил о нём как о времени для прекрасных дел: «Вся человеческая жизнь распадается на занятия и досуг, на войну и мир, а вся деятельность человека направлена частью на необходимое и полезное, частью на прекрасное». Между тем вершение прекрасного не чурается софитов и телекамер, досуг же в его позднем понимании большей частью избегает любых свидетелей. Появляются новые архитектурные планы состоятельных домов.

С одной стороны открытая планировка, со связующими дверьми, побуждала жильцов к социальности и связности, позволяя обитателям дворца свободно ходить по всему зданию из комнаты в комнату, с дрогой стороны эта свобода одного порой нарушала границы приватности. «Вообще перемещаться по такому зданию было возможно только так — переходя из комнаты в комнату, а из той опять в соседнюю. Лестницы и коридоры, если они и были, вели из только одного помещения в другое и никогда не образовывали „общей дороги“. Несмотря на то, что стены комнат разграничивали отдельные пространства, дом в целом имел открытую планировку, относительно проницаемую для множества жильцов такого строения.

В XVII веке расслоение общества и неравенство между людьми усилилось, общественные классы и сословия ещё чётче оформились и обособились. Это не могло не повлиять на архитектуру. В планировке богатых домов того времени было заложено довольно строгое разделение внутреннего пространства между слугами и высшим классом; обычный слуга не имел права выходить за пределы отведённой ему территории, тем более в присутствии гостей хозяина или других посторонних. Это же социальное разделение между бедными и богатыми привело к тому, что в XIX века в большинстве британских городских домов были устроены коридоры, а не смежные комнаты.
Тогда началось «разделение жилища на пространства дневного и ночного использования, на формальные и неформальные места». Такие коридоры, которые поначалу предназначены главным образом для слуг. В XIX в. они появляются уже не только в домах знати, но и в большинстве городских домов.

Большинство комнат обретает единственную дверь, ведущую в общий коридор; они окончательно превращаются из лишенных возможности уединения помещений в частное пространство личной жизни. Дом изолируется от вспомогательных и хозяйственных построек и делится на пространства дневного и ночного времени, на формальные публичные (гостиные) и неформальные частные (будуары, спальни, кабинеты).

В древности и в Средние Века большинство людей трудились там же, где и жили: в своём доме, либо рядом с ним: на участке земли, скотном дворе, в мастерской или в торговой лавке.

• В Голландии XVII века началось всё большее отделение домашнего хозяйства от работы, ремесла или бизнеса, вызванное промышленной революцией, созданием крупных фабрик и вытеснением мелких ремесленников.

В отличие от огромных домов английского Ренессанса, в Голландии в «золотом» XVII веке строили дома значительно меньшей площади, в каждом из которых проживало максимум четыре-пять человек. У голландцев того времени было принято надеяться на себя, полагаться на собственные силы, в том числе обходиться без помощи прислуги в домашнем хозяйстве. Потому жилые дома проектировались малогабаритными: так, чтобы дом мог обслуживаться силами проживающей в нём семьи.